Найо Марш - Зеленоглазое чудовище [ Венок для Риверы. Зеленоглазое чудовище]
Бризи Беллер жил в меблированных комнатах на Пайскаф-Роу, недалеко от Эбьюри-стрит. По этому адресу Скотт и Уотсон доставили его и с некоторым трудом уложили в постель. Едва прикоснувшись к подушке, он захрапел и проспал весь остаток ночи. Сержанты обследовали квартиру, которая, в отличие от жилища Риверы, была грязной и запущенной. Складывалось впечатление, будто Бризи как одержимый все время что-то искал. Карманы его костюма были вывернуты, ящики выдвинуты, а из них выброшено все содержимое. Единственным, чего не коснулся всеобщий хаос в квартире, оказалась стопка нот. Скотт и Уотсон посмотрели бумаги, среди которых были счета, напоминания кредиторов и письма многочисленных поклонников. У стенки небольшого прикроватного комода был обнаружен шприц для подкожных вспрыскиваний, который лег на стол Элейна вместе с несколькими разорванными пустыми пакетиками того же вида, что пакетики, обнаруженные в сейфе Риверы.
— Как все просто, — с явным удовлетворением заметил Фокс. — Конечно, мы уже знали кое-что от Скелтона, но здесь-то прямые улики, и они подтверждают, что Ривера снабжал Беллера наркотиками. Честное слово, — добавил он, — очень хочется протянуть ниточки к какому-нибудь королю от наркобизнеса. Теперь многое понятно. Бризи кинется на поиски зелья и столкнется с затруднениями. Будет страшно подавлен. Интересно, а захочет ли он говорить с нами?
— Вы лучше напомните самому себе полицейский кодекс, старина.
— Все то же самое, — пробормотал Фокс. — Бризи не будет знать, откуда Ривера доставал зелье. Не захочет знать.
— Он совсем недавно перешел на инъекции, — заметил Элейн. — Кертис при осмотре выявил не слишком много следов от уколов.
— Однако теперь он их раб, — сказал Фокс и после недолгого размышления добавил: — Ну да ладно, в конце концов мы расследуем дело об убийстве.
В квартире Бризи больше не удалось найти ничего примечательного, и Элейн обратился к последнему из своих людей:
— Что у Скелтона, Сэллис?
— Он не слишком хотел, сэр, чтобы я вмешивался в его жизнь, — громким голосом, как хороший ученик в школе, начал тот. — По пути к его дому я показал ордер на обыск, и Скелтон очень кисло на него отреагировал. Однако всю дорогу мы проговорили о социологии, я предложил ему почитать «Йогов и комиссаров», после чего он чуть оттаял. По рождению он австралиец, я тоже оттуда, и это помогло наладить сносные взаимоотношения.
— Продолжайте свой отчет, — строго сказал Фокс, — но не увлекайтесь. Мистера Элейна не очень волнует, насколько любит или не любит вас Скелтон.
— Простите, сэр.
— Смотрите с свои заметки и продолжайте докладывать.
Сэллис так и сделал. Помимо коммунистической литературы, все остальное в квартире Скелтона было вполне заурядным. Жил барабанщик на Пимлико-роуд. Элейн понял, что Сэллис во время обыска живо обменивался с хозяином идеями, и представил, как реагировал тот на не лишенные тонкости и сознательно ироничные замечания сержанта. Кончилось тем, что Скелтон заснул в кресле, а Сэллис все внимание сосредоточил на обеденном столе, который барабанщик использовал и как письменный.
— Я заметил, сэр, что по поводу этого стола он проявлял некоторое беспокойство. Он встал возле него, как только мы вошли, и начал ворошить бумаги. У меня появилось ощущение, будто он хочет что-то из своих бумаг уничтожить. Когда он отключился, я как следует покопался и нашел вот это. Не знаю, сэр, представляет ли это какую-то ценность, но я принес.
Он передал Элейну лист бумаги, сложенный вдвое. Элейн развернул его. Это было неоконченное письмо Ривере, в котором Скелтон угрожал сообщить о его темных делишках, если тот не прекратит снабжать Бризи Беллера наркотиками.
2
Наконец все ушли, и Элейн предложил Фоксу заняться «рубкой леса». Предстояло безжалостно разложить дело на составляющие, а затем составить из них единое, но более близкое к истине целое. Они просидели за этим занятием с полчаса, когда зазвонил телефон. Фокс ответил и, прикрыв трубку рукой, с улыбкой терпимого человека сообщил, что с Элейном желает поговорить мистер Найджел Батгейт.
— Я ожидал этого, — сказал Элейн. — Скажите, что в порядке исключения я согласен на встречу. Где он находится?
— Внизу.
— Зовите его сюда.
— Шеф будет рад видеть вас, мистер Батгейт, — вежливо сказал Фокс в трубку, и через несколько секунд в кабинет вошел с несколько удивленным видом Найджел Батгейт из «Ивнинг кроникл».
— Должен признать, Элейн, — сказал он, пожимая руки присутствующим, — что вы неслыханно любезны. Вам надоели инвективы против прессы или вы наконец поняли, где находится мозг нации?
— Если вы думаете, что я предложу вам красочные заголовки на первую страницу, то глубоко заблуждаетесь. Присаживайтесь.
— С удовольствием. Как поживаете, мистер Фокс?
— Спасибо, сэр. А вы?
— Итак, слушайте меня внимательно, — сказал Элейн. — Можете ли вы сообщить мне что-нибудь о журнале «Гармония»!
— Что именно? Вы вступили в конфиденциальную переписку с Г. П. Ф.?
— Мне нужно знать, кто он такой.
— Это имеет отношение к делу Риверы?
— Имеет.
— Я готов заключить с вами сделку. Мне нужен добрый мясистый кусок прямо из пасти Скотленд-Ярда. Все о старом Пестерне, о том, как вы очутились в «Метрономе», и об этом потрясном романе…
— С кем вы уже побеседовали?
— С уборщицами, ночными портье, ребятами из оркестра. И четверть часа назад побывал у Неда Мэнкса.
— Что он решился сообщить о себе?
— Он выставил меня за дверь, черт бы его побрал. Молчал как рыба. К тому же не работает в еженедельной газете и понятия не имеет, что такое профессиональное сотрудничество, прохвост.
— Вам следует помнить, что он кузен главного подозреваемого.
— Значит, никаких сомнений в виновности старого Пестерна?
— Я так не говорил, а вам не следует этого предполагать.
— Хорошо, черт возьми, но дайте же мне что-нибудь.
— Меня интересует этот журнал. Знаете ли вы Г. П. Ф.? Ну, Найджел.
Журналист закурил и устроился поудобнее.
— Я его не знаю, — сказал он. — И не знаю никого, кто его знает. По слухам, его зовут Г. П. Френд и он якобы хозяин журнала. Если это так, то спасибо ему — он чертовски украшает нашу жизнь. Его журнал — тайна за семью печатями. Он нарушает все правила и звонит во все колокола. Впервые он возвестил о себе года два назад фанфарным ревом труб. Таинственный некто купил старое «Тройное зеркало» и, как вам известно, типографию и чуть ли не мгновенно утроил сбыт журнала. Бог знает за счет чего. Все здесь отдает чудачеством. В журнале серьезная критическая статья соседствует с девичьим лепетом, прекрасные романы с продолжением печатаются рядом с такими перлами, которые вызвали бы краску стыда даже у «Пегс уикли». Говорят, что весь секрет в страничке Г. П. Ф. Сами подумайте! Этот своеобразный рэкет зародился перед войной, а сегодня журнал промышляет им вовсю. Говорят, личные письма по пять шиллингов за штуку — это просто золотое дно. По разговорам, у Г. П. Ф. безошибочное чутье выходить на дамочек, которые хотят посекретничать с ним. Типы, поддерживающие с ним переписку, очаровательны. В своем роде душки как на подбор. Никто его никогда не видит. Вокруг него не крутятся всякие нештатные журналисты и фотографы, которые шагу не дадут ступить нормальному вежливому человеку, и он абсолютно некоммуникабелен. Как вы. Вот все, что я могу сообщить вам о Г. П. Ф.
— Не слышали, как он выглядит?
— Нет. Говорят, носит потрепанную одежду и темные очки. Держит свой кабинет на замке и никогда никого не принимает — как будто потому, что не хочет быть узнанным. Все это часть единого действа. Самореклама. Даже в журнале они пишут: «Никто не знает, кто такой Г. П. Ф.»
— Что вы подумали бы, скажи я вам, что Г. П. Ф. — это Эдуард Мэнкс?
— Мэнкс?! Вы шутите.
— Это настолько невозможно?
Брови Найджела поднялись.
— Перед лицом фактов — невозможно. Мэнкс — человек с хорошей репутацией и способный журналист. Написал несколько очень основательных статей. Левых взглядов и откровенно авторитарен. Человек, подающий надежды. Думаю, при виде Г. П. Ф. у него в желудке начнутся колики.
— Он пишет в журнале театральные обзоры.
— Да, знаю, но там они смотрятся как причуда. У Мэнкса отношение к театру из разряда «будьте вы прокляты». Эти обзоры — один из его коньков. Он хочет власти и использует любой шанс, чтобы приблизиться к ней. Предполагаю, что такие противоположные сольные партии, как у Г. П. Ф. и Мэнкса, последнему не неприятны. Ему здесь можно не заботиться о стиле — а стиль у него жесткий и красочный — и в свое удовольствие заниматься политикой. Понимаете, идет большое сражение. Имена через всю страницу как бы приглашают нас рассудить, кого следовало бы привлечь к ответу за диффамацию, и узнать, кому что нравится. Совершенно в его духе. Конечно, «Гармонии» нужен Мэнкс, чтобы придать журналу cachet[38], а Мэнкс через журнал обращается к своей публике. К тому же там очень хорошо платят. — Найджел сделал паузу и резко сказал: — Но Мэнкс в качестве Г. П. Ф.?! На него не похоже. У вас есть действительно весомые основания подозревать такое? Вы нашли что-нибудь на него?
